С вечера встали лагерем на берегу одного из самых больших и известных шведских озёр, Аккаяуре. Ночью я проснулся от шума. Тент раскачивало ветром и по его стенкам хлестал дождь. Я вылез из спальника, одел кофту, дождевик, мокрые кроссовки и вышел в темноту к берегу, откуда натаскал камней, чтобы закрепить в земле колышки. Пока ходил туда-сюда, понял, что правое ахиллово сухожилие, "проснувшееся" накануне вечером, болит и достаточно сильно. Значит, всё-таки дело идёт к воспалению, и нужно пить диклофенак.

Наш небольшой шторм не прекращался до самого утра, и это было первое в этом походе испытание ветром нашего тента. Дело в том, что с вечера, когда я крепил тент колышками, я не знал куда их воткнуть, т.к. мы встали на очень мягкой подстилке из северного кустарника и мха. Колышки просто утопали в нём, не доходя до земли. Да и земли-то внизу толком никакой не было – одни камни, в которые, понятное дело, ни один колышек не втыкался. Но до утра тент всё же простоял.

Утром с попутными авто нам так же не везло, как и вчера вечером, и оставшиеся пять километров мы так и прошли по асфальту пешком. Хижина Ваккотаваре стояла прямо рядом с дорогой. Хозяйка хижины разрешила нам приготовить чай и позавтракать. А ещё дала эластичный бинт, чтобы я перемотал воспалённую ногу. Но не целый, а половину. Другую половину она отрезала и оставила себе, сказав, что она может понадобиться кому-нибудь ещё из туристов. Меня удивило, что моя половинка бинта досталась мне бесплатно. Хижины Шведской туристической ассоциации зарабатывают в том числе на том, что продают туристам всякие попутные товары. Но медикаменты, видимо, предоставляются за так. Или может это был её личный подарок?

К слову, сама она шведка, живёт неподалёку и выбрала такую работу специально чтобы иметь возможность больше времени проводить в горах. Работа заманчивая, но «пыльная»: уборка, готовка и приём гостей (неподдельно дружелюбный) – всё на тебе, и зачастую в одно и то же время.

Начиная с Кунгследена, по крайней мере для меня, встал вопрос о сроках прохождения оставшегося пути – успеем мы или нет. На этой части маршрута, по нашим данным, нам предстояло пройти порядка 140 км. Примерно столько же мы прошли по Сареку за предыдущие шесть дней. Но сейчас было два неясных момента: во-первых, состояние моих ног, т.к. идти мне уже больно (Юра же со своим коленом более-менее оклемался). А, во-вторых, меня беспокоил последний, третий участок пути, который нас ждал после Кунгследена – самый большой по километражу, да ещё и с не до конца ясным выходом на регулярный транспорт до Тромсё (норвежский город, откуда мы улетали домой).

В планах у нас было идти по Кунгследену до его конца, или, точнее, начала (поскольку большинство туристов проходят Кунгследен с севера на юг, а мы идём с юга на север), до города Абиску (Abisko), а по пути совершить восхождение на высшую точку Швеции, гору Кебнекайсе (Kebnekaise). К ней мы должны выйти примерно через день, но Юра уже сейчас сомневался в целесообразности этого мероприятия, т.к. по его подсчётам на это у нас может уйти два дня. Подъём на Кебнекайсе не должен быть очень сложным, однако набор высоты всё же приличный: где-то с 700 до 2100 метров. Плюс спуск, плюс подход к горе от тропы занимает ещё километров 15 (а может и 18), плюс обратный выход. Так вот и набегает два дня.

Короче, катастрофы пока нет, но времени впритык. С больными ногами, как у меня, по хорошему, о таких расстояниях не стоило бы и думать, но и обратной дороги тоже не было – надо было идти. И мы пошли. Я перемотал шведским эластичным бинтом правый голеностоп, и стало чуточку легче. К тому же Кунгследен для нас начался с подъёма, а на подъёмах боль была меньше. Авось ноги и привыкнут, расходятся…

Буквально первые же 200 м подъёма снова вернули нас в ту дикую горную тундру, которую, как я писал в прошлой части рассказа, не видно снизу, из «цивилизации». С погодой нам снова повезло: было ясно, и на горизонте мы увидели Акку. Напомню, это вторая, после Кебнекайсе, по значимости гора Швеции и самая большая гора страны по относительной высоте. Её снежные шапки показались на горизонте как только мы поднялись выше уровня леса. И это меня очень обрадовало, т.к., построив маршрут через Сарек, мы обходили Акку стороной, и я был уверен, что не увижу её. Но Акка казалась такой близкой, что я даже не поверил сначала, что это она.

Подъём плавно перешёл в пологое плато, и тропа заиграла совсем новыми красками. Над головой творились чудеса: солнце опять палило, от утренней непогоды к полудню не осталось и следа. На голубом небе к какому-то моменту не осталось ни облачка! Простор вокруг был такой, что ни одна долина Сарека не шла с ним в сравнение. Где-то неподалёку, должно быть, живут всадники Рохана… Всё наполнилось каким-то золотым осенним светом, отражаемым такой же жёлтой тундрой. Он буквально повис в воздухе, и, когда я сказал об этом Юре, он со мной согласился. Небесный фотошоп, не иначе. Всё-таки здесь совсем другая тундра и другие места. Немного жаль, что по такому ландшафту с панорамными видами мы будем идти недолго. Завтра мы спустимся в большую долину и будем идти по ней несколько следующих дней.

Нет, я всё же ещё раз напишу это: пять часов я шёл просто в каком-то море света, как месте пересечения параллельных вселенных! Дорога была однообразной, но эти все эти часы прошли совершенно незаметно. Боль в ногах была не таким уж и важным фоном. Солнце сегодня не заходило за облака ни разу. Ему просто некуда было заходить! И, вместе с тем, из-за ветра было достаточно холодно – Юра то и дело снимал и одевал куртку. Я ловил себя на мысли, что это всё подозрительно похоже на сон. Пару раз даже пытался проснуться, но не получалось.

После пяти часов трека по "солнечному" плато был спуск к озеру через очень красивый берёзовый лес, где нас ждала переправа. На другой стороне озера находилась хижина Теусаяуре (Teusajaure). Для переправы имелось три лодки, одна из которых, по правилам, всегда должна быть на одном берегу. Таким образом, чтобы переправиться вдвоём, мы с Юрой сначала переправились один раз вместе, разделились на другом берегу по разным лодкам, вернулись по-отдельности на исходный берег, там оставили одну лодку, и в последний, третий раз снова приплыли к хижине вместе. На всё про всё ушло примерно час пятнадцать. При этом для нас так и осталось неясным что делать тем, кто путешествует в одиночку и находит на своём берегу не две, а одну лодку? Ждать напарника? Или вызывать моторку? Такая возможность есть, но только за деньги.

Хижина походила, скорее, на загородный мини-отель. Она была расположена прямо на берегу в таком месте, что пеших подходов к ней нет и быть не может – слева и справа её окружал крутой скалистый берег. Там была сауна, и голые красные люди разного пола то и дело выбегали из неё окунуться в студёную воду. Нам сказали, что вставать даже с тентом рядом с постройками можно только за деньги (235 крон, или 1200 рублей), и, если мы хотим сэкономить, чуть выше хижины есть отличные места для кемпинга. Мы так и поступили. Нашли поляну рядом с водопадом метрах в ста выше, залитую всё тем же светом, по которому мы шли сегодня целый день, насобирали дров и приготовили ужин. Как только солнце, жарившее нас днём, село за гору, сразу стало холодно. Термометр показал +7 С. Встали, кстати, достаточно рано, в седьмом часу, но на то были веские причины: и у меня, и у Юры опухли ноги. У него левая, у меня правая. Воспаление-с.

Сегодня день похож на предыдущий, разве только "золотого света" уже поменьше. Термометр на солнце по-прежнему показывал +25 С, но по опыту я уже знал, что стоит только солнцу скрыться, как эти двадцать пять быстро станут десяткой. Мы шли в основном уже по низинам, ландшафт был разный. Перед хижиной Кайтумъяуре (Kaitumjaure) мы снова проходили через очень красивый лес, который особенно нравится Юре. Да и мне тоже было трудно оторваться от всех этих оттенков красного на фоне белых берёз.

В хижине мы не удержались и взяли по банке пива. Точнее, нам просто отдали его, потому что хижина в связи с окончанием сезона должна была на днях закрыться, и хозяйка раздавала часть продовольственных запасов из тех, что обычно продаются, бесплатно. Кроме пива нам ещё перепала вкусная шоколадка. От колы, тем не менее, мы отказались, ответив, что простая вода из ручьёв лучше. Пиво было не самым хорошим, но небольшое разнообразие в еде было как нельзя кстати. Я даже купил, в числе прочего, небольшую стеклянную (какая тяжесть!) банку оливок. С ними, да с хлебцами FinnCrisp мы и выпили наш подарок, сидя на лавке напротив красивого озера, над которым ветер гонял в воздухе много-много листьев.

Но, несмотря на хорошую погоду, этот день стал днём первых разочарований. Во-первых, тропа стала обычная, ровная. Не считая одного подъёма и спуска утром, целый день мы просто шли прямо, смотря на голые склоны слева и справа от нас. В Сареке же каждый новый день не давал нам скучать, преподнося постоянно что-то новое, а иногда и норовя вытянуть из нас все силы через мокрые ноги, дождь или ветер. Здесь же я мог целый день идти с сухими кроссовками. И если в каком-то месте проложенных через болота досок не оказывалось, мы с Юрой шутили, что это скандал на уровне правительства Швеции.

Но главным разочарованием было, конечно, не это, а то, что я предвидел ещё днями ранее, когда впервые заболела нога у Юры, а затем и у меня: мы не пошли на штурм высшей точки Швеции, горы Кебнекайсе. В один момент мы сели, вместе внимательно изучили топографическую карту и мой высотный профиль маршрута и пришли к выводу, что мы рискуем. Во-первых, по времени – хватит ли нам его на оставшуюся дорогу. А, во-вторых, из-за ног. Юра быстро принял для себя это решение, и мне оставалось только согласиться или не согласиться с ним. И, честно говоря, я до конца так и не согласился, и когда мы пошли дальше, ещё долго считал в уме сроки и километры – а вдруг всё-таки у нас есть возможность покорить Кебнекайсе…

Мы "приняли" это решение примерно за час до поворота на Кебнекайсе. Всего таких поворотов было два: к северу и югу от хижины Синги (Singi), лежащей у нас на пути. Южный поворот приводит к большой горной станции у подножия Кебнекайсе. От него начинается довольно крутой подъём наверх, на вершину. Северный же поворот является по сути альтернативным путём на гору (или обратно на Кунгследен). Он заметно длиннее южного, но зато более пологий.

Другими словами, изначально всё складывалось благоприятно: поскольку мы шли с юга на север, мы могли бы подняться по крутому, но короткому подъёму, а затем вернуться на основную тропу другим, более пологим путём. Однако, до подножия горы было километров 15 и обратный выход занял бы не меньше. А может, с учётом восхождения и всего остального, и больше.

Кроме того, два дня назад я "убил" ноги как раз на спуске горы, когда мы подходили к дамбе. А день назад я еле спустился к причалу с лодками. Юре было уже полегче, но всё равно форма была, мягко говоря, не спортивная. В нашем нынешнем состоянии единовременный сброс 1,5 км высоты с вершины с большой вероятностью означал бы, с учётом последующего восстановления, потерю как минимум двух дней. Хватит ли у нас на всё времени и сил?

Было обидно понимать, что, если мы не пойдём на гору, в оставшуюся часть пути нам нужно будет проходить всего порядка 19 км в день. При наших обычных 25 км в день это реально очень мало. Если же мы пойдём на гору, насколько мы сможем затормозиться непонятно вообще. К тому же, относительная легкость этого участка Кунгследена располагала к тому, что, пройдя его не спеша, мы как раз могли восстановить утраченное здоровье перед третьим, самым непредсказуемым треком по северной Норвегии.

В итоге, мы прошли мимо первого поворота на Кебнекайсе, потоптались у второго, я посмотрел на Юру, ожидая от него каких-нибудь слов поддержки, но Юра был невозмутим. С востока, от снежников и ледников Кебнекайсе дул холодный ветер, не то стараясь заморозить нас, не то дразня несостоявшимся восхождением. Километров через пять после Синги, под шум реки, похожий на шум бесконечного товарного состава, проходящего где-то совсем рядом, мы встали на ночь, окончательно похоронив идею нашего подъёма.