Как ни крути, но медведь – лесное животное, а значительная часть долин Сарека покрыта лесом. К тому же ареал обитания медведя больше площади Сарека. Я это к тому, что медведи здесь определённо есть, даже если до голландца Тома мы ни разу не слышали о случаях их встреч с человеком.

Прошлой ночью, когда мы ночевали на отмели у реки, окружённые лесом, мы были как на ладони, и я знал, что нас видят те, о ком мы даже не догадываемся. Тогда же я слышал звуки неподалёку от тента и даже просыпался от них. Можно, конечно, сколько угодно вспоминать поговорку о том, какие глаза у страха, но своя доля правды в такой мнительности всё же присутствует: животные – незаметны, часто активны в сумерках и умеют прятаться.

Впрочем, как сказать, страх… Немного не по себе мне было, скорее, в тот момент, когда всё той же прошлой ночью под Ладдебакте я вылез наружу чтобы поправить ослабшие оттяжки тента. Небо было затянуто тучами. Не было ни звёзд, ни луны, и тёмно-тёмно-серые облака смотрелись немного зловеще на фоне еще более чёрных силуэтов окружающих гор. В разные стороны от нашего лагеря уходили долины Сарека… И я явно ощутил каково здесь быть в такой момент одному. Я поспешил забраться обратно в спальник. И снова стал прислушиваться. Сознание нарисовало недобрую картину как какой-нибудь прохожий мишка вытаскивает нас из-под тента прямо в спальниках (я слышал об одном таком реальном случае). Но всё это глупости. Думать о таком – бессмысленно. В принципе, я боюсь медведя, но именно сейчас мне почему-то не страшно его повстречать. Да, мы на его территории. Но мы здесь тоже со своими транзитными правами. И в его обычную ойкумену не входим. И он это тоже знает. Возможно, что, повстречайся мы где-нибудь, мы оказали бы друг другу знаки молчаливого уважения и затем разошлись. Но и это всё тоже фантазии. А фантазировать много – вредно.

Вчера, когда мы поднимались по склону Ладдебакте через лес, то как обычно кричали время от времени, предупреждая "местных" о нашем движении, а Юра даже бил трекпалкой в металлическую кружку, висящую снаружи моего рюкзака. И в какой-то момент я услышал хруст ломающихся веток. Может быть лось, а может и он, хозяин тайги, хотя и не факт, конечно. Но точно, что кто-то торопился удалиться от нас. И вряд ли это был олень. Они не боятся людей и сопровождают нас всю дорогу, в смысле, что мы то и дело встречаем небольшие стада и уже не удивляемся им. Некоторые подпускают нас к себе достаточно близко. И по их поведению ясно, что хозяева тут они, а не мы – национальный парк всё-таки.

Сегодня погода ставит рекорды – мы идём по настоящему пеклу. А всё потому, что штиль. Даже травинка не колышится. И днём, в тени, и вечером, когда солнце садится, термометр показывает примерно одно и то же: +10 С. То есть, по сути именно такая температура здесь и есть. Воздух в среднем сильнее не прогревается. Но в отсутствие ветра открытое солнце жарит словно плита.

Даже сегодняшнее утро было не таким, как все предыдущие. Долина, в которой мы стояли, была открыта к востоку, и показавшееся утреннее солнце, осветив мне лицо, окончательно разбудило меня. Вскоре подтянулся и Юра. Так мы собрались раньше обычного и через некоторое время прошли наш последний спуск в национальном парке Сарек. За ним была новая долина впечатляющих, не виданных нами ранее размеров, которую мы пересекли поперёк минут за сорок, пройдя несколько мелких ручьёв. Самый большой поток нам предстояло перейти по мосту, и за ним Сарек заканчивался уже официально.

Практически перед самым выходом мы с удивлением увидели строение – туалет, одиноко стоящий посреди тундры, и почему-то без дверей. Неподалёку лежала старая пивная банка, выцветшая, видимо, за годы своей оставленности, до белизны. Мы забрали её с собой – негоже пивным банкам лежать в последнем диком месте Европы.

Кстати, можно сказать, что этот ярлык – «последнее дикое место» – вполне оправдан. Вокруг Ладдебакте, на подъёме и спуске, там, где проходит тропа – настоящий проходной двор, и туристов для этих мест много. Но общего впечатления от Сарека это не портит. Тут действительно кажется, что ты где-то на краю земли, и что цивилизация – далеко-далеко, хотя это, конечно, не так, и неподдельным это ощущение было бы наверное лишь где-то в Сибири.

Следующие несколько часов были немного скучными, в том смысле, что мы шли всё время по ровному и так долго, что я даже не мог разглядеть на горизонте где же рельеф начинает, наконец, меняться. А по сторонам слева и справа от нас были разбросаны огромные камни. Ещё одно "каменное море". Иногда они были настолько большими, что я даже не хотел гадать что же их так разбросало – пытаться понять это бесполезно. Тем более, что горы вокруг не были такими уж высокими. В конце концов, отбросив вулканическую и катастрофическую версию, я остановился на варианте космических войн задолго до появления на земле человека. Собственно, а почему бы и нет? Можно было бы развить эту теорию и защитить диссертацию. Слава, признание в научных кругах… И, наконец, нобелевка! Здорово, правда?

Минуты тянулись и слагались в часы, мы шли, почти не останавливаясь, обходя болота и заросли кустарника и, наконец, впереди замаячил спуск. Всё. Значит, внизу большое озеро и дамба, после которой начинается уже совсем другой участок нашего пути – знаменитая шведская тропа Кунгследен. И где-то там же начнутся туристические хижины, в которых можно будет пополнить запасы продовольствия, там будет много туристов и всё такое прочее. Wilderness заканчивается. Правда, от дамбы до Кунгследена ещё примерно 10 км асфальта, но здесь мы уже надеялись на удачу, которая должна помочь нам застопить какую-нибудь попутную машину.

На спуске к дамбе Юра впервые поймал сотовый сигнал, и мы позвонили каждый себе домой, а я ещё отправил одну из фотографий с похода в социальную сеть (времена такие, да). На высоте 600 м мы вошли в зону леса и по нему за полтора часа в быстром темпе сбежали к дамбе. Лес был очень красив, и пришелся как раз кстати после пейзажей горной тундры, что мы по преимуществу видели последние несколько дней. Несмотря на некоторую спешку, я всё же успел поснимать эти северные осенние краски:

С первыми шагами по асфальту пришло новое понимание того, что же произошло с нами за эти дни и что нас ждёт дальше. Во-первых, шесть дней в Сареке можно без сомнения назвать отдельным полноценным походом. Во-вторых, в этом свете я с новой силой осознал, что мы идём по-настоящему длинный маршрут, прошли пока ещё только треть пути и нам предстоит увидеть намного больше того, что мы видели до этого. И, в-третьих, оглядываясь на высоты, с которых мы спустились, казалось, что их кто-то буквально только что подменил за нашими спинами. Дело в том, что тут, снизу, из "цивилизации", за исключением пары выглядывающих пиков, они смотрелись самыми обычными сопками наподобие тех, что есть у нас на Кольском. Покрытые лесом, по ним и не скажешь, что там находятся огромные тундровые долины, непроходимые реки и вершины, цепляющие облака.

К сожалению, уехать по дороге на попутках в этот вечер нам не удалось. Решив не стоять бесполезно на месте, мы пошли в сторону Ваккотаваре (Vakkotavare) – нашей первой хижине на Кунгследене – пешком. Но уйти далеко тоже не удалось. Мои ноги заболели так, что я не решился идти дальше ни с эластичным бинтом, ни с трекпалкой. На сей раз, в дополнение к колену, я уже чувствовал признаки настоящего воспаления ахилловых сухожилий, причём на обеих ногах, поэтому через три километра мы поставили тент прямо рядом с дорогой, на берегу одного из самых больших шведских озёр Аккаяуре. Вечер был тихий и красивый. Юра с энтузиазмом собирал ягоду. Мы приготовили на живом огне ужин и выпили единственные 100 мл виски, что я прихватил из дома. За окончение первой и самой дикой части нашего маршрута.