С утра немного распогодилось. Чтобы получше закрыться от ветра ещё вечером ставили тент пониже. Если бы мы знали какие сюрпризы преподнесёт нам погода в скором времени…

Проснулись поздно. Вышли ещё позже. Сначала я долго валялся и не мог встать. Затем Юра долго говорил по телефону, пользуясь остатками сигнала, доходящего ещё от Альтеваса. Это было второе место за весь поход (не считая Абиску), где мы смогли поймать сеть. Ночью один раз просыпался. Вопреки здравому смыслу почему-то снова подумалось о медведях. Но что им делать здесь, на высоте 800 метров, где через камни не пробивается даже карликовая берёзка?

Как в Альпах, когда к третьей недели похода я почувствовал, что набрал хорошую физическую форму, так и здесь примерно в те же сроки я ощутил, что адаптировался к условиям севера уже лучше. Утром было +8 С и дул небольшой ветер, но я спокойно собирал тент и прочие вещи в одних шортах и футболке. Но, в целом, дни и ночи стали холоднее по сравнению с первой половиной похода.

Дорога до хижины Вуома (Vuomahytta) была каменистой и особо ничем не примечательной. Уже на подходе к Вуоме мы увидели три фигуры на противоположной стороне озера, вдоль которого шли. Наверное, они ночевали в домиках… В хижине минут 40 мы "гоняли чаи" с норвежкой Ниной, работающей реаниматологом в госпитале Тромсё. Точнее, не чаи, а кофе, которым нас угостила Нина и который мы пили впервые за весь поход. Оказалось, те трое – её подруги с работы, ушедшие в дневное восхождение на соседнюю гору. Нина осталась в хижине собирать ягоду чтобы к вечеру сварить из неё варенье. Так они проводят свои выходные. Видимо, то, что у нас считается суровыми походами, для многих рядовых норвежцев – обычное дело.

Хорошо, что мы не воспользовались советом вчерашней пары из Гаскасхутты и не пошли в наш следующий пункт назначения, Дивидалсхутту (Dividalshytta), не по основной тропе, а в обход, на юго-восток от хижины, по якобы более сухому участку. Нина перед тем, как мы разошлись, сказала, что основная тропа, на самом деле, очень красивая. И то, что мы увидели на ней, превзошло все наши ожидания! Сначала часа три мы шли по лесу вдоль реки, и по нашему общему мнению виды вокруг чем-то напоминали Сарек:

Где-то в районе моста, у слияния двух рек, стояла табличка, сообщающая, что далее начинается зона норвежского национального парка Дивидалс. Сразу за мостом мы очутились на необычном для этих мест, ровном, высоком и открытом берегу с редким берёзовым лесом. Было очень красиво. Но то, что началось, когда из-за туч выглянуло солнце, лучше не описывать, а видеть самому:

Это был восторг! Я делал дубли за дублями. Юра тоже снимал на камеру. Восторг стал ещё больше, когда мы увидели впереди настоящий хвойный лес, обрывающийся крутым каньоном к водопаду, после которого река круто поворачивала на север, теряясь среди вершин и хвойных склонов.

Было шесть вечера. День удался. Идти до Дивидалсхутты ещё 4 км уже не хотелось. К тому же от местных мы знали, что где-то рядом с очередным мостом, метров 300 вниз по течению, должна быть пустая и открытая хижина, в которой можно заночевать. Не из тех, что охраняются норвежской ассоциацией туристов. Погода и время позволяли нам первый раз за всё время спокойно развести большой огонь, приготовить хороший ужин и, возможно, поспать под крышей лесного дома.

Но не всем планам в этот день было суждено сбыться. У хижины мы встретили двоих ребят, норвежцев, чуть старше нас, сидевших у костра с собакой. Перекинувшись парой слов и спросив откуда мы, они предложили нам изведать местного горячительного. Мы переглянулись. Алкоголь не входил в наши походные планы, но ходовой день был уже закончен, а мы были не против небольшого общения и присели к их костру…

Легли мы только в три ночи. Чтобы немного протрезветь, пришлось основательно поесть. Благо, с продуктами у ребят было всё в порядке. На ужин было сначала мясо, а затем яйца, жареные с консервой тушёнки 1987 года выпуска. На аперитив – местная водка, очень вкусный домашний эль, "казённое" бутылочное пиво, как ни странно, тоже очень вкусное и, напоследок, по очереди: домашний морс и кофе, смешанные всё с той же водкой, с которой мы начали наше застолье. О том чтобы вставать лагерем к этому времени не было уже и речи, поэтому легли все вместе в той самой лесной хижине. Юра с ребятами занял три единственных кровати, а я лёг на полу.

Уже в темноте, перед тем, как отключиться, помню свои игры с лежащей рядом собакой: я клал свою ладонь поверх её лапы, а она сначала отталкивала её своими тёплыми и мягкими подушечками, а затем клала лапу поверх моей руки, и так до тех пор, пока кому-то из нас это не надоело.

Ребята оказались… обычными, такими же как наши, русские, с той лишь разницей, что, как и большинство норвежцев, хорошо знают английский. Мы говорили обо всём, от походов и охоты, заканчивая политикой. Перед тем, как сон окончательно победил нас, помню, мы обсуждали почему Швеция – единственная в мире страна, в которой общественный транспорт работает на спирте, – настолько же зависима от мирового импорта нефти, как и все остальные.

Вообще, мы узнали много всего интересного, о чём в формате этого повествования и не расскажешь. Например, что лицензия на отстрел оленей есть в Норвегии только у саамов, а всем остальным за это дело полагаются большие проблемы с законом. Или же что медведи (мой вывод) всё-таки появляются в горной тундре, потому что иногда не отказывают себе в охоте на оленей – законодательство Норвегии на них, видимо, не распространяется.

Проснулся в 7:30, когда Юра слез со своей второй полки налить воды себе и норвежцу Тому. Все ночи до этого мне снились яркие и динамичные сны, но в этот раз я помню лишь как закрыл глаза и открыл уже утром. Небо затянуло, собирался дождь. Чашка горячего супа-пюре была с утра особенно желанной. Как хорошо, что мы купили его ещё в Швеции! Первые два часа я ещё сомневался, что смогу быстро вернуться в ходовой ритм, считал это день потерянным и хотел одного: хорошо отъесться и отоспаться. Напрягало также и то, что прямо с утра нам предстоял самый большой за весь поход подъём на 800 метров, но именно он в итоге и привёл меня в чувства.

Перед выходом пересчитал еду. Её казалось подозрительно мало. Не хватало сыра и мяса на два следующих дня. Ага, припоминаю: они ушли на закуску вчера вечером. Кроме того, я вспомнил, что отдал ребятам остаток своих конфет, пачку кальмаров и немного оленины. Они в ответ щедро угостили нас несколькими сублиматами из пайка вооружённых сил Норвегии, а перед самым выходом отдали грамм 300 свежего бекона. Наверное отдали бы и больше, но вчера, по чистой случайности, я сломал их топор. В предбаннике хижины я насчитал 23 пустых бутылки из-под пива. Утешало то, что нам из них принадлежит меньшая часть. Но ребятам надо отдать должное – к своей рыбалке они подготовились основательно!

Хижина, в которой мы спали, находилась в лесу, который я люблю больше всего. Микроклимат здесь точно такой же, как на юге Карелии и, в частности, на Валааме: хвойный лес и моховая подстилка, чередующаяся с большими участками огромных, плоских и голых камней. Видимо, холодные ветры не так продувают это место, что такой лес растянулся километров на пять, до самого подъёма к Дивидалсхутте. По пути на подъём в какой-то момент мы с Юрой потеряли тропу и минут 20 потратили на её поиски. А когда нашли, я даже не хотел уходить, настолько мне здесь приглянулось. Очень хочу пройти недельный поход по подобным местам где-нибудь на юге Финляндии или под Выборгом. Вот немного фотографий, чтобы было лучше понятно о какой природе я говорю:

Затем начался подъём, на каждые 100 метров которого приходилась своя климатическая зона. Сначала исчез хвойник, и появились берёзы, которые становились, по мере набора высоты, всё меньше, и в какой-то момент снова "поползли" по земле. Пошёл мелкий дождь. Сама Дивидалсхутта оказалась закрыта, но нам повезло, т.к. ветер дул с обратной стороны дома, а мы присели отдохнуть под навесом у входа, где было безветренно и сухо. Тут мы и "сточили" бекон – самый свежий из вкусных подарков наших норвежских друзей.

Юра, как обычно, настроен в отношении еды более оптимистично. Он считает, что мы двигаемся в хорошем темпе и, если и дальше будем выдерживать по 25 км в сутки, то закончим поход раньше и проведём в Тромсё на день больше. У меня нет такой уверенности, и полтора килограмма еды на следующие пять дней (не считая того, что нам дали ребята) начинают понемногу беспокоить меня. Не стоило так налегать на еду в последние несколько дней! К тому же единственный балон газа должен скоро подойти к концу. А готовить нам возможно придётся больше обычного, т.к. ещё в Абиску я купил килограмм «булгура», который на поверку он оказался не булгуром, а обычной перловкой, а на её замачивание нужно больше времени, поэтому иногда я довариваю её на газу. Впрочем, скоро станет ясно кто из нас прав, хватит ли нам газа и сколько нам ещё предстоит идти, три или пять дней.

Ещё в Дивидалсхутте я заметил, что ветер усиливается, но не придал этому большого значения, пока мы не взяли нужную высоту, где уже дул такой "крепыш", что останавливаться на привал не было особого смысла. А ещё через час задуло так, что поворачиваться к ветру боком с рюкзаком за плечами да на скользких камнях стало просто опасно. Хорошо, что хоть в спину дует. Если бы в лицо, идти было бы заметно труднее.

В какой-то момент, когда отдохнуть было уже необходимо, мы решили совместить приятное с полезным, поставив эксперимент по установке тента на самом ветродуе. Результаты можно оценить на фото ниже.

Пока я возился с колышками, Юра страховал, чтобы наше укрытие попросту не унесло. После эксперимента стало окончательно ясно, что сегодня для ночлега, если не утихнет, нам нужно искать какое-нибудь закрытое место. А значит, с большой вероятностью, вставать раньше или позже обычного. Одно только это, как я и опасался, может задержать нас в пути.

Окружающие долины, меж тем, становились всё шире, а виды всё грандиознее. Но я уже не останавливался надолго для фотографий, тем более, что после привала, на спуске, у меня вновь прихватило колено, и Юра заметно оторвался вперёд. Я нагнал его у реки, которую нам предстояло перейти вброд, но ветер к тому моменту стал настолько сильным, что переправа представилась нам непростой задачей. Иногда, на какую-то секунду-две ветер стихал, как будто его и не было, но потом тут же налетал с такой силой, что выдержать его можно было только с рюкзаком за плечами, предусмотрительно согнувшись или присев на прибрежных камнях. Дождь мелким горохом больно бил по щекам. Мы осторожно балансировали на скользких речных булыжниках, опасаясь новых порывов. В итоге я перешёл реку на своих трёх конечностях: одной рукой опираясь на камни, торчащие из воды, а другой держа над собой полусухие кроссовки. Юра переправился быстрее, потому что не снимал обуви.

После переправы с набором высоты ветер чуть подутих, но всё ещё был такой, что ставить тент нужно было очень осторожно. За пару часов мы прошли ещё две красивых долины, в конце одной из которых и решили заночевать. Подходящих мест для стоянки, по-хорошему, не было, зато от ветра в этом месте нас хоть как-то закрывал небольшой холм. В таких случаях наверное трудно становиться с палаткой, потому что она куда более требовательна к ровности места, и тент в этом плане удобнее. Зато тент нужно дольше крепить к земле оттяжками, и в этот вечер на забивание колышков и поиск камней у меня ушло особенно много времени. Минут сорок я ходил кругами, вытаскивая из земли подходящие по размеру булыжники.

Изначально, 100 мл виски, которые мы выпили с Юрой ещё после Сарека, я рассчитывал достать (и сделать Юре сюрприз) в один из наших самых тяжёлых дней, когда бы мы, уставшие и разбитые, только бы и смогли что забраться в свои спальники и расслабиться после нагрузок ходового дня или непогоды. И вот, судя по всему, такой день настал, но мне даже в голову не пришло бы это сделать, будь виски у меня ещё с собой. Это была бы какая-то злая насмешка, особенно после вчерашнего «фуршета», от которого у меня до сих пор, мягко говоря, не спортивная форма. Сегодня я был уставший, голодный и раздражённый. И алкоголя мне не хотелось вообще. Заботило только одно: чтобы тент, который я поставил, продержался на этом ветру до утра в более-менее нормальном виде.

Ночка была «весёлая». Тот самый ветер, который вчера на переправе сбивал нас с ног, решил достать нас даже за холмом, за которым мы от него прятались. Натянутый как барабан тент ходил ходуном всю ночь. Вообще, засыпать под шум ветра – это примерно как засыпать под плачь ребёнка: возможно, но нужна определённая сноровка. У меня она есть, но многим другим, знаю, это трудно. Юра, например, спит с берушами. Но есть подозрение, что ветер в его случае – только предлог, а настоящая причина – мой фирменный храп. В следующем походе, надеюсь, мне удастся узнать всю правду.

Впрочем, сегодня от некоторых порывов просыпался даже я. Но беспокоиться было бессмысленно: если что-то произойдёт, тогда и буду смотреть что делать. И в какой-то момент это произошло. Я укутался с головой в спальник и почувствовал над собой что-то неладное. Выглянул. Тент лежал прямо на нас. Центральная стойка валялась рядом. Юра спал, ничего не чувствуя. Я вылез наружу и понял, что ветер, расшатав тент, ослабил одну из оттяжек. Именно на неё я вчера и не смог найти камень чтобы прижать им колышек. И часов, наверное, за пять такой ночной болтанки ветру удалось сорвать петлю оттяжки с этого колышка, после чего тент и рухнул на нас. Помимо этого, перетёрлась о камень и порвалась ещё одна штормовая оттяжка.

Зато с утра распогодилось. Давление совсем чуть-чуть поднялось. Кстати, с давлением здесь интересная ситуация. В отличие от нашей средней полосы изменения в погоде здесь происходят в гораздо меньшем диапазоне показаний барометра. Например, в Подмосковье гроза начинается, когда мои часы показывают, скажем, 995 гектопаскалей (гПа), а ясно и сухо становится, условно, при 1023 гПа. Здесь же "вилка" давления очень "узкая": от 1004 гПа (зафиксированный мной минимум при сильном ветре с дождём) до 1011 гПа (когда была жара на Кунгследене).

Отсюда два вывода. Во-первых, давление на Севере в среднем действительно ниже. Но и перепады его, с другой стороны, меньше. Так что гипотоникам, живущим за полярным кругом, по моему разумению, грех жаловаться. А, во-вторых, барометр в заполярной тундре немного бесполезная штука. То, что сегодня мой график давления пошёл вверх, а на небе заиграло солнце, ещё не означает, что нас гарантированно ждёт хорошая погода. И предсказать что-либо наверняка, пользуясь показаниями часов, в отличие от той же средней полосы, не получится. Есть только надежда, что ветер чуть подутихнет.

Как только вышли из лагеря, сразу же попали в болото. Предвидя это, я ещё вечером не стал отмывать кроссовки от красной и въедливой болотной грязи. Но грязные ноги – это мелочи. Меня больше интересует большой горный массив перед нами, который мы увидели ещё вчера на спуске после Дивидалсхутты. Должно быть, тропа проходит вокруг него. И, должно быть, это какое-то очень известное место в этих горах. Своими размерами и масштабом он напоминает Сарек. Такой же большой и чёрный на фоне окружающих гор.

Сегодня понедельник, а наш самолёт – в воскресенье. Как только я понял это, в голове включился обратный отсчёт наших походных дней. Юра говорит, что мы немного отстаём от графика из-за встречи с ребятами перед Дивидалсхуттой. Но его график, как я уже говорил, предусматривает финиш на день раньше, чем мой. В любом случае, у нас ещё максимум четыре дня чтобы успеть выйти в норвежский городок Отерен и там сесть на рейсовый транспорт до Тромсё.

От места стоянки до хижины Даерта (Daertahytta) мы шли часа три. Хижина была, судя по всему, новой, и удивила нас своим размахом. Это был уже даже не мини-коттедж, а целый особняк посреди тундры: с большим залом, но маленькими спальными «каютами», размером с купе в вагоне. Здесь я нашёл оставленный кем-то баллон с газом и взял его, решив, таким образом, возможную проблему не только с топливом, но и с едой: крупы и "бич-пакетов" у нас было достаточно, и теперь нам гарантированно было на чём их готовить.

Вчера у нас был самый большой подъём, а сегодня, после Даерты, нас ждал, по показаниям моего высотометра, самый высокий перевал. Но любой перевал заканчивается спуском, а спуск это самое неприятное, что может быть для больного колена. Сейчас я иду без эластичного бинта. Вчера он показал свою бесполезность, когда я пытался несколько раз по-разному перемотать ногу. В итоге, после последней перемотки боль стала совсем нестерпимой, и без бинта, на удивление, идти оказалось заметно легче. И с ветром нам продолжает везти в том отношении, что он по-прежнему дует нам в спину. Он всё ещё крепкий, но с ног, как вчера, уже не сбивает.

Теперь главное. То, что нам сегодня показал спуск в долину реки Роста (Rostadalen), было чем-то невероятным! Казалось, что даже виды с Ладдебакте не идут в сравнение с этим местом! Я лучше снова воздержусь от излишних комментариев и приложу фотографии. Добавлю лишь, что снимать их было достаточно сложно. Ветер быстро гнал тучи над нами и камеру приходилось держать постоянно включённой чтобы не упустить очередной игры светотени:

Теперь стало ясно, что тот самый горный массив, который я видел вчера вечером и сегодня с утра и который я до сих пор не знаю как называется, это горы за Ростадаленом. У нас уже не было сомнений, что вместе с Сареком это самые красивые дни нашего похода. Причём, тундра – интересная штука в том плане, что, находясь в каком-либо низком месте, ты можешь даже не понимать что тебя окружает, а поднявшись на какие-то 30 метров, могут открыться такие виды, о которых, стоя внизу, ты даже не догадывался. Сбываются слова того шведа из бани в Абискояуре, что северная Норвегия – наверное, самое красивое место в мире. Ещё пара снимков в подтверждение этих слов:

На ночь встали прямо напротив хижины Роста, на другом берегу реки, потому что по правилам норвежской турассоциации вставать с палатками ближе 150 метров от хижин нельзя. Место было не самое лучшее, зато закрытое от ветра огромным камнем высотой в человеческий рост. Ровного места не было нигде, и нам пришлось ложиться на кочки и подкладывать под ноги все вещи, чтобы ночью не съехать или не скатиться с коврика в сторону. Встать с палаткой здесь было бы нереально. Съев ещё одну порцию норвежского "боевого" пайка, мы благополучно уснули.